Название: Все или ничего.
Автор: IRATI
Переводчик: Participante
Бета: Илдре
Рейтинг: R
Спойлеры: до 3x14
Пейринг: основной Брайан/Джастин
Оригинал: irati.livejournal.com/162866.html
Разрешение на перевод: запрошено
Перевод: Закончен. Текст в процессе редактуры, будет выкладываться поглавно.
Первые 3 главы
ГЛАВА 4
читать дальшеЧЕТЫРЕ [Акционерное Общество «Отцы и дети»]
"Я плохой отец? Тоже мне новость. Я просто стараюсь поддержать “старые-добрые” семейные традиции". (Brian, 1x17)
Мелани
Если учесть насколько мала вероятность того, что мужчина-гей может трахнуть женщину-лесбиянку, то Брайан настоящий Пикассо статистики, потому что ему снова и снова удаётся поставить Мелани раком.
У него под кожей есть чип. Или радар.
Мелани уверена в этом.
Сенсор, который засекает, когда дома напряжённая обстановка, и подсказывает, что именно в этот момент следует нагрянуть с неожиданным визитом.
Брайан заявляется к ним в четверг днём, хотя до этого он пропустил субботний обед, а двумя неделями ранее проигнорировал ужин. Заявляется, когда повсюду раскиданы тюбики с краской, дом больше похож на свинарник, а у Линдси один из этих ее пассивно-агрессивных дней. Заявляется, когда они только-только закончили в миллионный раз спорить о том же, о чём спорят всё последнее время. Как всегда весь из себя: великолепный, идеальный, до одури красивый. Одетый в Прада, и с коробкой любимых пирожных Линдси в руке.
Линдси, естественно, тут же расплывается в улыбке. А Мелани живо обдумывает возможность убийства. Если продать его одежду и опустошить бумажник, то, скорее всего, это принесло бы ей больше денег, чем месячное жалование. Вот ведь ирония судьбы. Защищая гражданские права секс-меньшинств, Мелани зарабатывает в сто раз меньше, чем Брайан на рекламе увлажняющего крема. И что в итоге? А в итоге Брайан плюёт с Большого Каньона на эти права и воспевает промискуитет на каждом углу, воссоздавая карикатурный и достойный сожаления образ геев, чьи права Мелани защищает.
Господи Иисусе. Убийство этого типа могло бы стать общественно-полезным делом.
Правда, у Линдси случился бы нервный срыв, но, с тех пор как они стали заговаривать о ребенке, Линдси постоянно балансирует на грани нервного срыва. Так что никто бы не почувствовал особой разницы.
- Ты останешься на ужин? - тем временем интересуется Линдси, адресуя Брайану свою самую искреннюю улыбку, так не похожую на те псевдоулыбки, которыми в последнее время приходится довольствоваться Мелани. Потом – почему бы и нет? – они обмениваются поцелуями, и Мелани с трудом давит в себе желание огреть Брайана пылесосом по голове. Потому что это так легко – быть им. Плевать на всевозможные правила и компромиссы, заявиться к ним в дом с пирожными и быть неотразимым. Это легко. Но реальная жизнь гораздо сложнее.
Козёл.
Брайан приглашение отклоняет, но в глазах Линдси всё это остаётся чистой воды показухой.
- Я бы с радостью вкатил себе дозу вегетарианской лазаньи и прочей лесбийской жратвы, от которой у меня бы выросли сиськи, но мы же не можем лишить геев Питсбурга моего общества.
- Нет, конечно, - бормочет Мелани достаточно громко, чтобы и Линдси, и Брайан ее услышали. – Как мы можем на такое пойти.
Брайан игнорирует выпад. Это вялотекущая, бескровная война. Линдси делает вид, что ничего не происходит – в конце концов, пассивная агрессия это её конёк – и предлагает ему выпить «хотя бы чашечку кофе».
- Ты же не можешь жить на одном никотине, Брайан.
Она ласково журит его. Конечно, ведь все грубости и оскорбления предназначены для одной лишь Мелани.
- Да знаю я, знаю, - драматически вздыхает Брайан, стягивая пальто. – Вот поэтому иногда я и принимаю галлюциногены.
Мелани пытается сосредоточиться и выдать самый убийственный взгляд, на который она способна. Выключает ногой пылесос, бормочет – в этот раз действительно себе под нос – что-то про «сбалансированную диету», но Брайан всё равно слышит.
- Вот-вот. Все необходимые для организма элементы. Меня так трогает твоя забота, Мел. А ведь некоторые поговаривают, что все лесбиянки – бездушные суки.
«Мудак», - думает Мелани, но вслух не произносит. Потому что если она сейчас сцепится с Брайаном, то в итоге всё кончится ссорой с Линдси. Ведь не важно, что Брайан говорит или делает. Когда очередь доходит до обвинений, Линдси говорит: «Брайан, он ведь такой» и «Уж ты-то могла бы это понимать, Мел». Ему почти тридцатник, и этот сукин сын умеет так манипулировать людьми, что всё, что бы он ни делал, воспринимается как должное.
Мистер тефлон, ёпт. Дерьмо не пристаёт.
Мелани решает прибраться в ванной комнате. По крайней мере, как справиться с паразитами на ободке унитаза, она знает точно. Некоторое время спустя, когда Брайан уже ополовинил чашку кофе, полюбезничал с её женщиной, разнес по всему дому запах своего парфюма и дал понять, что забот в этой жизни у него нет, он уже готов вывести свой член на вечерний променад. Если когда-нибудь – не приведи господь, конечно, она не желает ему такого – Брайан умрёт насильственной смертью, и понадобится взять образец ДНК на анализ, то его поместят на обложку Nature, потому что такое разнообразие образцов слюны, собьёт с толку любого учёного.
- Мелани, ты мне не скажешь «прощай»?
Ублюдок, стоит в дверях и ухмыляется.
- Я бы с радостью, но жизнь жестока, поэтому всего лишь «до свидания».
Он уходит в своём пальто цвета корицы и очках за миллион долларов. Уходит непобеждённым, и вся грязь и дерьмо этого мира даже не коснутся его начищенных до блеска ботинок. Линдси целует его на прощание и смотрит вслед, не замечая его недостатков. Именно это ее искреннее и необъяснимое обожание и делает его непобедимым. И когда он садится в джип и уезжает, она снова говорит это. В миллионный раз.
- Я хочу, чтобы отцом был он, Мел.
Они уже многие недели спорят на эту тему.
Мелани думает что «сыта по горло проигранными битвами». Она понимает, сколько бы она ни твердила: «Нет, нет и нет!», решение уже принято. Этот ублюдок никогда не уйдёт из их жизни. Да и, в конечном счёте, вынашивать ребёнка все равно будет Линдси. Опытный адвокат, Мелани знает, какие битвы можно проиграть. Судьба в очередной раз благоволит Брайану Кинни.
- Он будет донором, - подчёркивает она. – Донором, и не более того.
Слишком жирно для него стать отцом.
Мелани вспоминает день, когда Линдси впервые спросила её, что она на самом деле думает о Брайане. Они в тот вечер сидели «У Вуди», смотрели, как он играет в бильярд.
Стрижка за сотню баксов, жилетка на голое тело, в руках кий, а вокруг тридцать пускающих слюни мужиков, которые наблюдает, как Брайан метит в лунку – единственное, что он делает по-настоящему хорошо.
Линдси тогда сказала: «Только я хочу знать правду», и Мелани, взвесив каждое слово, наконец проронила: Ну… Мне кажется, он не так уж плох». Их отношения еще только завязывались, и она не хотела ничего испортить. Но Линдси настаивала: «Правду, Мел».
- Что ты хочешь услышать? Что я не отказалась бы заиметь член, чтобы он мог у меня отсосать?
Линдси пихнула её локтём и не приняла слова всерьёз. А стоило бы, потому что иногда Мелани именно так и думает. Что ей хотелось бы иметь член, чтобы узнать, какого это – переспать с Брайаном. Но не с Линдси, конечно. С ней она бы этого делать не стала.
«Он будет просто донором. Не больше» - твердит она про себя, как будто что-то изменится, если она будет повторять эти слова как можно чаще).
В любом случае, не годится он для отцовства. Не из того теста сделан.
Джастин
Когда Итан наставил ему рога, и Джастин его бросил, ему понадобилось несколько дней, чтобы осознать и принять произошедшее. И ещё много времени, чтобы понять: его заботит совсем не это. К собственному удивлению, Джастин понимает, что разрыв с Итаном оставил его абсолютно равнодушным, и что гораздо сильнее его волнует другое.
Брайан.
Когда он падает с дуба романтических отношений на кактус суровой действительности, то проходит поочередно через депрессию, меланхолию, отвращение к жизни и самобичевание. Так продолжается пока – Господи, благослови Дафни – идея «Вернуть Его» не переродилась из просто идеи - логичной альтернативы своей жизни, которую он умудрился превратить в сточную канаву, в Альтернативу Единственно Возможную.
И они разработали план. Сложный по выполнению, но преследующий довольно простую цель. Вернуть Брайана. Вернуть Брайан в свою жизнь. Целовать Брайана, спать с Брайаном, быть рядом с Брайаном. А как этого добиться, уже не столь важно. На Брайане и на войне все средства хороши.
Наличие плана ободряет, растительное существование, в котором Джастин пребывал последние недели, уходит в прошлое. План придаёт сил, появляется желание бросить вызов целому миру, и, впервые за много дней, у него просыпается аппетит. К сожалению, на то, что он зарабатывает в кафе, особо не попируешь, но в ежедневнике отмечено, что Линдси и Мелани ещё несколько недель тому назад приглашали его на обед. Дафни сообщает ему, «как будущий доктор и доверенное лицо в делах сердечных», что он должен питаться, как следует, не пробавляться одним никотином, и желудок Джастина согласно урчит, когда Линдси открывает дверь и интересуется, где же Итан.
- Я думала, он с тобой придёт.
На самом деле, на обед их пригласили вдвоём. Для того всё и затевалось, чтобы Мел и Линдси познакомились с Итаном и бла-бла-бла. Да кто об этом помнит? Сейчас, когда Джастин слышит «Итан», то иногда даже не сразу понимает, о ком, собственно, речь.
Как он мог забыть его так быстро? Сколько прошло времени? Век? Или всего три недели?
- Мы с Итаном расстались, - говорит он без обиняков.
Затем следует изнурительный допрос, изобилующий «как же это могло случиться» и «солнышко, жалость-то какая», но, как бы ему ни не хотелось этого признавать, но быть центром их внимания и сочувствия не так уж плохо. На протяжении нескольких недель он чувствовал себя, по определению Дафни, использованным презервативом на асфальте, а теперь впитывает как губка любую поддержку. Ведь впереди его ждёт титанический труд. Вернуть Брайана Кинни любой ценой и используя любые приёмы – дозволенные, запрещённые и незаконные. Любые. Возможные и необходимые.
Он уже сделал первый шаг, отослав свои резюме и эскизы в Вангард. На понедельник у него уже назначено собеседование. А сейчас воскресенье, полдень. Ещё есть несколько часов до начала крестового похода, до покорения его личного Эвереста.
- Что же произошло? – допрашивает его ведомая особым адвокатским чутьём Мелани.
Он старается особенно не вдаваться в подробности и ограничивается скупым «не сложилось». Ему не хочется рассказывать о том, как променял Брайана на Паганини и счастливое будущее, обернувшееся букетом роз, брошенным в лицо скрипачу, который предал его при первой же возможности. Еще он старается не упоминать о своем блестящем, досконально проработанном, супер-надежном плане по завоеванию Брайана. Ведь они могут попытаться отговорить его, захотят убедить, что это не такая уж хорошая идея.
- И где ты теперь живёшь?
- У Дафни.
Линдси спрашивает: «Все уже в курсе?». И Джастин понимает, что таким образом она ненавязчиво пытается выяснить, знает ли Брайан об их разрыве. Но он прикидывается дурачком и сообщает, что цыплёнок удался на славу, а Гас здорово вымахал. К счастью, звонок в дверь избавляет его от дальнейших расспросов. К несчастью, голос, донёсшийся с порога, заставляет его вздрогнуть и покрыться испариной. И начинает сосать под ложечкой.
- Я пришёл за сыном, чтобы спасти его из лап злобных матерей-лесбиянок.
Мелани ворчит: «Проходи уже». И когда Брайан заходит в столовую, то, кажется, сам воздух застывает, а сталактиты, произрастающие из воцарившейся тишины, грозят обрушить комнату. Первой сбегает Мелани, сославшись на то, что ей надо одеть Гаса. Линдси предлагает кофе. Брайан отказывается. Джастин старается, изо всех сил старается выдать лучшую улыбку из своего арсенала. А когда произносит «Привет, Брайан!», надеется, что это прозвучало, как можно более естественно, соблазнительно и очаровательно. Скрипнув зубами, Брайан спрашивает: «В гости зашёл?». Произносится это тем самым типично брайановским тоном, выработанным специально, чтобы продемонстрировать наивысшую степень пренебрежения.
- Линдси с Мелани пригласили на обед.
- Милая компашка, - в комнате снова повисает арктическая тишина. Линдси встаёт, чтобы собрать тарелки, и как можно громче звенит ложками. Брайан выжидает ровно тридцать секунд перед тем как спросить: «Только тебя?». И в голове Джастина тут же проносится: «Есть!!!»
Он хочет знать, почему я без Итана.
- Нет, - отвечает, чувствуя себя намного увереннее, чем в последние дни. Недели. Месяцы. – Меня и моего воображаемого друга. Его зовут Джерри.
Джастин Тейлор 1 – Брайан Кинни 0. Удача поворачивается к нему лицом, спеша навстречу семимильными шагами.
Если хочешь знать больше, Барйан, только спроси.
Он знает, что Брайан не станет спрашивать, как знает и то, что ему ужасно этого хочется. Но тут возвращается Мелани с Гасом на руках и миллионом советов, чем и как его нужно кормить, куда сажать и кто из детей толкается на горке.
- Да знаю я. Не подставлять под яркий свет, не мочить и не давать есть после двенадцати. Видел я этот фильм*. – Брайан берёт Гаса на руки и притворяется, что ему всё равно, когда ребёнок прижимается к груди и улыбается. – Постараюсь, чтобы он дожил до полдника.
Джастин уже видел его с сыном. Он видел его той ночью, когда Гас появился на свет. Тогда, озарённый светом взошедшей сверхновой, Брайан показался ему самым красивым мужчиной на земле. Он видел, как тот защищал свои права биологического отца, когда считал это правильным. Видел, как он отказался от них, когда счел это необходимым. Он видел, как Брайан водит Гаса на прогулку, кормит с ложечки кашей. Видел, как Брайан в Армани, заляпанном детской отрыжкой, приговаривает: «Ты абсолютно прав, этот пиджак уже вышел из моды». Он видел, как Брайан переводит деньги на счёт Гаса под предлогом, что так он уменьшает собственные налоги. И вот сейчас он стоит с сыном на руках, переругивается с Мелани, спрятав за стеклами темных очков глаза, а Джастин знает, что всё это не более чем фасад.
В том, как он себя ведёт и с Гасом, и с ним.
Я тебя раскусил, Брайан Кинни.
- До скорого, - бросает Брайан на выходе. Джастину даже не приходится притворяться, чтобы ответить искренней улыбкой.
Брайан окидывает его таким взглядом, будто один лишь довольный вид Джастина является для него прямым оскорблением. Когда же Гас произносит «Тин» или что-то в этом духе, что должно обозначать «Джастин», то просто отворачивается и выходит, не прощаясь.
- Тебе что-нибудь о нём известно? – спрашивает Линдси, убирая десертное блюдо.
- Что?
- Как там дела у Итана, солнышко?
- Ааа, - тянет Джастин, с трудом прогоняя из своей головы Брайана, - Честно говоря, ничего о нём не знаю.
И вообще это последняя вещь на земле, которая его волнует. Сейчас все его мысли занимает План. Он представляет и смакует тот момент, когда Брайан сдастся. Однажды он уже смог добиться его, сможет и во второй. Ведь с годами он стал лишь упрямее.
*(прим. перев. имеется в виду фильм "Гремлины")
Автор: IRATI
Переводчик: Participante
Бета: Илдре
Рейтинг: R
Спойлеры: до 3x14
Пейринг: основной Брайан/Джастин
Оригинал: irati.livejournal.com/162866.html
Разрешение на перевод: запрошено
Перевод: Закончен. Текст в процессе редактуры, будет выкладываться поглавно.
Первые 3 главы
ГЛАВА 4
читать дальшеЧЕТЫРЕ [Акционерное Общество «Отцы и дети»]
"Я плохой отец? Тоже мне новость. Я просто стараюсь поддержать “старые-добрые” семейные традиции". (Brian, 1x17)
Мелани
Если учесть насколько мала вероятность того, что мужчина-гей может трахнуть женщину-лесбиянку, то Брайан настоящий Пикассо статистики, потому что ему снова и снова удаётся поставить Мелани раком.
У него под кожей есть чип. Или радар.
Мелани уверена в этом.
Сенсор, который засекает, когда дома напряжённая обстановка, и подсказывает, что именно в этот момент следует нагрянуть с неожиданным визитом.
Брайан заявляется к ним в четверг днём, хотя до этого он пропустил субботний обед, а двумя неделями ранее проигнорировал ужин. Заявляется, когда повсюду раскиданы тюбики с краской, дом больше похож на свинарник, а у Линдси один из этих ее пассивно-агрессивных дней. Заявляется, когда они только-только закончили в миллионный раз спорить о том же, о чём спорят всё последнее время. Как всегда весь из себя: великолепный, идеальный, до одури красивый. Одетый в Прада, и с коробкой любимых пирожных Линдси в руке.
Линдси, естественно, тут же расплывается в улыбке. А Мелани живо обдумывает возможность убийства. Если продать его одежду и опустошить бумажник, то, скорее всего, это принесло бы ей больше денег, чем месячное жалование. Вот ведь ирония судьбы. Защищая гражданские права секс-меньшинств, Мелани зарабатывает в сто раз меньше, чем Брайан на рекламе увлажняющего крема. И что в итоге? А в итоге Брайан плюёт с Большого Каньона на эти права и воспевает промискуитет на каждом углу, воссоздавая карикатурный и достойный сожаления образ геев, чьи права Мелани защищает.
Господи Иисусе. Убийство этого типа могло бы стать общественно-полезным делом.
Правда, у Линдси случился бы нервный срыв, но, с тех пор как они стали заговаривать о ребенке, Линдси постоянно балансирует на грани нервного срыва. Так что никто бы не почувствовал особой разницы.
- Ты останешься на ужин? - тем временем интересуется Линдси, адресуя Брайану свою самую искреннюю улыбку, так не похожую на те псевдоулыбки, которыми в последнее время приходится довольствоваться Мелани. Потом – почему бы и нет? – они обмениваются поцелуями, и Мелани с трудом давит в себе желание огреть Брайана пылесосом по голове. Потому что это так легко – быть им. Плевать на всевозможные правила и компромиссы, заявиться к ним в дом с пирожными и быть неотразимым. Это легко. Но реальная жизнь гораздо сложнее.
Козёл.
Брайан приглашение отклоняет, но в глазах Линдси всё это остаётся чистой воды показухой.
- Я бы с радостью вкатил себе дозу вегетарианской лазаньи и прочей лесбийской жратвы, от которой у меня бы выросли сиськи, но мы же не можем лишить геев Питсбурга моего общества.
- Нет, конечно, - бормочет Мелани достаточно громко, чтобы и Линдси, и Брайан ее услышали. – Как мы можем на такое пойти.
Брайан игнорирует выпад. Это вялотекущая, бескровная война. Линдси делает вид, что ничего не происходит – в конце концов, пассивная агрессия это её конёк – и предлагает ему выпить «хотя бы чашечку кофе».
- Ты же не можешь жить на одном никотине, Брайан.
Она ласково журит его. Конечно, ведь все грубости и оскорбления предназначены для одной лишь Мелани.
- Да знаю я, знаю, - драматически вздыхает Брайан, стягивая пальто. – Вот поэтому иногда я и принимаю галлюциногены.
Мелани пытается сосредоточиться и выдать самый убийственный взгляд, на который она способна. Выключает ногой пылесос, бормочет – в этот раз действительно себе под нос – что-то про «сбалансированную диету», но Брайан всё равно слышит.
- Вот-вот. Все необходимые для организма элементы. Меня так трогает твоя забота, Мел. А ведь некоторые поговаривают, что все лесбиянки – бездушные суки.
«Мудак», - думает Мелани, но вслух не произносит. Потому что если она сейчас сцепится с Брайаном, то в итоге всё кончится ссорой с Линдси. Ведь не важно, что Брайан говорит или делает. Когда очередь доходит до обвинений, Линдси говорит: «Брайан, он ведь такой» и «Уж ты-то могла бы это понимать, Мел». Ему почти тридцатник, и этот сукин сын умеет так манипулировать людьми, что всё, что бы он ни делал, воспринимается как должное.
Мистер тефлон, ёпт. Дерьмо не пристаёт.
Мелани решает прибраться в ванной комнате. По крайней мере, как справиться с паразитами на ободке унитаза, она знает точно. Некоторое время спустя, когда Брайан уже ополовинил чашку кофе, полюбезничал с её женщиной, разнес по всему дому запах своего парфюма и дал понять, что забот в этой жизни у него нет, он уже готов вывести свой член на вечерний променад. Если когда-нибудь – не приведи господь, конечно, она не желает ему такого – Брайан умрёт насильственной смертью, и понадобится взять образец ДНК на анализ, то его поместят на обложку Nature, потому что такое разнообразие образцов слюны, собьёт с толку любого учёного.
- Мелани, ты мне не скажешь «прощай»?
Ублюдок, стоит в дверях и ухмыляется.
- Я бы с радостью, но жизнь жестока, поэтому всего лишь «до свидания».
Он уходит в своём пальто цвета корицы и очках за миллион долларов. Уходит непобеждённым, и вся грязь и дерьмо этого мира даже не коснутся его начищенных до блеска ботинок. Линдси целует его на прощание и смотрит вслед, не замечая его недостатков. Именно это ее искреннее и необъяснимое обожание и делает его непобедимым. И когда он садится в джип и уезжает, она снова говорит это. В миллионный раз.
- Я хочу, чтобы отцом был он, Мел.
Они уже многие недели спорят на эту тему.
Мелани думает что «сыта по горло проигранными битвами». Она понимает, сколько бы она ни твердила: «Нет, нет и нет!», решение уже принято. Этот ублюдок никогда не уйдёт из их жизни. Да и, в конечном счёте, вынашивать ребёнка все равно будет Линдси. Опытный адвокат, Мелани знает, какие битвы можно проиграть. Судьба в очередной раз благоволит Брайану Кинни.
- Он будет донором, - подчёркивает она. – Донором, и не более того.
Слишком жирно для него стать отцом.
Мелани вспоминает день, когда Линдси впервые спросила её, что она на самом деле думает о Брайане. Они в тот вечер сидели «У Вуди», смотрели, как он играет в бильярд.
Стрижка за сотню баксов, жилетка на голое тело, в руках кий, а вокруг тридцать пускающих слюни мужиков, которые наблюдает, как Брайан метит в лунку – единственное, что он делает по-настоящему хорошо.
Линдси тогда сказала: «Только я хочу знать правду», и Мелани, взвесив каждое слово, наконец проронила: Ну… Мне кажется, он не так уж плох». Их отношения еще только завязывались, и она не хотела ничего испортить. Но Линдси настаивала: «Правду, Мел».
- Что ты хочешь услышать? Что я не отказалась бы заиметь член, чтобы он мог у меня отсосать?
Линдси пихнула её локтём и не приняла слова всерьёз. А стоило бы, потому что иногда Мелани именно так и думает. Что ей хотелось бы иметь член, чтобы узнать, какого это – переспать с Брайаном. Но не с Линдси, конечно. С ней она бы этого делать не стала.
«Он будет просто донором. Не больше» - твердит она про себя, как будто что-то изменится, если она будет повторять эти слова как можно чаще).
В любом случае, не годится он для отцовства. Не из того теста сделан.
Джастин
Когда Итан наставил ему рога, и Джастин его бросил, ему понадобилось несколько дней, чтобы осознать и принять произошедшее. И ещё много времени, чтобы понять: его заботит совсем не это. К собственному удивлению, Джастин понимает, что разрыв с Итаном оставил его абсолютно равнодушным, и что гораздо сильнее его волнует другое.
Брайан.
Когда он падает с дуба романтических отношений на кактус суровой действительности, то проходит поочередно через депрессию, меланхолию, отвращение к жизни и самобичевание. Так продолжается пока – Господи, благослови Дафни – идея «Вернуть Его» не переродилась из просто идеи - логичной альтернативы своей жизни, которую он умудрился превратить в сточную канаву, в Альтернативу Единственно Возможную.
И они разработали план. Сложный по выполнению, но преследующий довольно простую цель. Вернуть Брайана. Вернуть Брайан в свою жизнь. Целовать Брайана, спать с Брайаном, быть рядом с Брайаном. А как этого добиться, уже не столь важно. На Брайане и на войне все средства хороши.
Наличие плана ободряет, растительное существование, в котором Джастин пребывал последние недели, уходит в прошлое. План придаёт сил, появляется желание бросить вызов целому миру, и, впервые за много дней, у него просыпается аппетит. К сожалению, на то, что он зарабатывает в кафе, особо не попируешь, но в ежедневнике отмечено, что Линдси и Мелани ещё несколько недель тому назад приглашали его на обед. Дафни сообщает ему, «как будущий доктор и доверенное лицо в делах сердечных», что он должен питаться, как следует, не пробавляться одним никотином, и желудок Джастина согласно урчит, когда Линдси открывает дверь и интересуется, где же Итан.
- Я думала, он с тобой придёт.
На самом деле, на обед их пригласили вдвоём. Для того всё и затевалось, чтобы Мел и Линдси познакомились с Итаном и бла-бла-бла. Да кто об этом помнит? Сейчас, когда Джастин слышит «Итан», то иногда даже не сразу понимает, о ком, собственно, речь.
Как он мог забыть его так быстро? Сколько прошло времени? Век? Или всего три недели?
- Мы с Итаном расстались, - говорит он без обиняков.
Затем следует изнурительный допрос, изобилующий «как же это могло случиться» и «солнышко, жалость-то какая», но, как бы ему ни не хотелось этого признавать, но быть центром их внимания и сочувствия не так уж плохо. На протяжении нескольких недель он чувствовал себя, по определению Дафни, использованным презервативом на асфальте, а теперь впитывает как губка любую поддержку. Ведь впереди его ждёт титанический труд. Вернуть Брайана Кинни любой ценой и используя любые приёмы – дозволенные, запрещённые и незаконные. Любые. Возможные и необходимые.
Он уже сделал первый шаг, отослав свои резюме и эскизы в Вангард. На понедельник у него уже назначено собеседование. А сейчас воскресенье, полдень. Ещё есть несколько часов до начала крестового похода, до покорения его личного Эвереста.
- Что же произошло? – допрашивает его ведомая особым адвокатским чутьём Мелани.
Он старается особенно не вдаваться в подробности и ограничивается скупым «не сложилось». Ему не хочется рассказывать о том, как променял Брайана на Паганини и счастливое будущее, обернувшееся букетом роз, брошенным в лицо скрипачу, который предал его при первой же возможности. Еще он старается не упоминать о своем блестящем, досконально проработанном, супер-надежном плане по завоеванию Брайана. Ведь они могут попытаться отговорить его, захотят убедить, что это не такая уж хорошая идея.
- И где ты теперь живёшь?
- У Дафни.
Линдси спрашивает: «Все уже в курсе?». И Джастин понимает, что таким образом она ненавязчиво пытается выяснить, знает ли Брайан об их разрыве. Но он прикидывается дурачком и сообщает, что цыплёнок удался на славу, а Гас здорово вымахал. К счастью, звонок в дверь избавляет его от дальнейших расспросов. К несчастью, голос, донёсшийся с порога, заставляет его вздрогнуть и покрыться испариной. И начинает сосать под ложечкой.
- Я пришёл за сыном, чтобы спасти его из лап злобных матерей-лесбиянок.
Мелани ворчит: «Проходи уже». И когда Брайан заходит в столовую, то, кажется, сам воздух застывает, а сталактиты, произрастающие из воцарившейся тишины, грозят обрушить комнату. Первой сбегает Мелани, сославшись на то, что ей надо одеть Гаса. Линдси предлагает кофе. Брайан отказывается. Джастин старается, изо всех сил старается выдать лучшую улыбку из своего арсенала. А когда произносит «Привет, Брайан!», надеется, что это прозвучало, как можно более естественно, соблазнительно и очаровательно. Скрипнув зубами, Брайан спрашивает: «В гости зашёл?». Произносится это тем самым типично брайановским тоном, выработанным специально, чтобы продемонстрировать наивысшую степень пренебрежения.
- Линдси с Мелани пригласили на обед.
- Милая компашка, - в комнате снова повисает арктическая тишина. Линдси встаёт, чтобы собрать тарелки, и как можно громче звенит ложками. Брайан выжидает ровно тридцать секунд перед тем как спросить: «Только тебя?». И в голове Джастина тут же проносится: «Есть!!!»
Он хочет знать, почему я без Итана.
- Нет, - отвечает, чувствуя себя намного увереннее, чем в последние дни. Недели. Месяцы. – Меня и моего воображаемого друга. Его зовут Джерри.
Джастин Тейлор 1 – Брайан Кинни 0. Удача поворачивается к нему лицом, спеша навстречу семимильными шагами.
Если хочешь знать больше, Барйан, только спроси.
Он знает, что Брайан не станет спрашивать, как знает и то, что ему ужасно этого хочется. Но тут возвращается Мелани с Гасом на руках и миллионом советов, чем и как его нужно кормить, куда сажать и кто из детей толкается на горке.
- Да знаю я. Не подставлять под яркий свет, не мочить и не давать есть после двенадцати. Видел я этот фильм*. – Брайан берёт Гаса на руки и притворяется, что ему всё равно, когда ребёнок прижимается к груди и улыбается. – Постараюсь, чтобы он дожил до полдника.
Джастин уже видел его с сыном. Он видел его той ночью, когда Гас появился на свет. Тогда, озарённый светом взошедшей сверхновой, Брайан показался ему самым красивым мужчиной на земле. Он видел, как тот защищал свои права биологического отца, когда считал это правильным. Видел, как он отказался от них, когда счел это необходимым. Он видел, как Брайан водит Гаса на прогулку, кормит с ложечки кашей. Видел, как Брайан в Армани, заляпанном детской отрыжкой, приговаривает: «Ты абсолютно прав, этот пиджак уже вышел из моды». Он видел, как Брайан переводит деньги на счёт Гаса под предлогом, что так он уменьшает собственные налоги. И вот сейчас он стоит с сыном на руках, переругивается с Мелани, спрятав за стеклами темных очков глаза, а Джастин знает, что всё это не более чем фасад.
В том, как он себя ведёт и с Гасом, и с ним.
Я тебя раскусил, Брайан Кинни.
- До скорого, - бросает Брайан на выходе. Джастину даже не приходится притворяться, чтобы ответить искренней улыбкой.
Брайан окидывает его таким взглядом, будто один лишь довольный вид Джастина является для него прямым оскорблением. Когда же Гас произносит «Тин» или что-то в этом духе, что должно обозначать «Джастин», то просто отворачивается и выходит, не прощаясь.
- Тебе что-нибудь о нём известно? – спрашивает Линдси, убирая десертное блюдо.
- Что?
- Как там дела у Итана, солнышко?
- Ааа, - тянет Джастин, с трудом прогоняя из своей головы Брайана, - Честно говоря, ничего о нём не знаю.
И вообще это последняя вещь на земле, которая его волнует. Сейчас все его мысли занимает План. Он представляет и смакует тот момент, когда Брайан сдастся. Однажды он уже смог добиться его, сможет и во второй. Ведь с годами он стал лишь упрямее.
*(прим. перев. имеется в виду фильм "Гремлины")
-
-
29.09.2008 в 18:05-
-
29.09.2008 в 19:23буду ждать с нетерпением обновления))))
-
-
29.09.2008 в 20:55Ждем-с
-
-
30.09.2008 в 02:01Спасибо!
-
-
30.09.2008 в 08:16Карпатский йож Так описание плана имеет место быть в самом сериале
-
-
30.09.2008 в 16:53какая разница раз написано так шикарно?)
хочется в читабельном варианте-с, да
-
-
30.09.2008 в 18:43ага, вот и я об этом
-
-
02.10.2008 в 20:34-
-
06.10.2008 в 20:00-
-
07.10.2008 в 13:44Отличный перевод, замечательный фик.
Нелинейное развитие событий подкупает...
Последняя часть - от лица Джастина - сильно, очень сильно...
-
-
15.10.2008 в 13:13-
-
17.10.2008 в 14:11-
-
17.10.2008 в 16:08Жду с нетерпением)
-
-
17.10.2008 в 17:46ждем